На балтайской земле люди так хорошо работают, что и хорошо отдыхать имеют полное право. А какой отдых без женщин? Это в Саратове постоянные склоки, скандалы, стрессы. И без «Виагры» на Большую Казачью не ходят. На Балтайщине все иначе. Мужики славятся беспримерной отвагой. А девки какие! Ради таких можно и безумство совершить. Об этом в канун 8 Марта и рассказывает уроженец Балтайского района, большой специалист по женщинам и безумствам.

«Когда меня спрашивают, как лучше подкатить к девушке, я всегда говорю, что дело это сугубо индивидуальное, если не сказать личное. Но некоторые общие советы дать могу. Хотя, конечно, не исключаю, что кое-что из моего арсенала устарело. Все-таки последний раз я на дело ходил году эдак в… в общем, еще в прошлом веке.

Ну, доложу я вам, балтайская женщина – это феномен, до конца не изученный даже мной. Какая стать, формы, содержание! Такую грубой частушкой не зацепишь. Самогонкой в сарай не заманишь. Этой поступок подавай. Причем желательно исключительный.

Я эту теорему доказал еще подростком, когда подглядывал за купающимися доярками. Такое они впечатление производили всякий раз, что не лезли потом в голову ни «Мцыри», ни квадратные уравнения. И однажды я свалился с дерева, на котором был мой наблюдательный пункт. Это увидела девушка Катя. Спросила, зачем я это сделал. Я хоть израненный был, но сообразил сказать, что с дерева спрыгнул сам. Ради ее прекрасных глаз. Катя восхитилась и ближайшие три месяца позволяла дружить с собой.

После этого я уже ничего просто так не делал. Уж если безумство, то исключительно ради женщин. Прыгал в прорубь (Зина), лежал голым на снегу (Марина Анатольевна), ходил босиком по углям (Наташка, такая черненькая), пил спирт стаканами без закуски (Рита, Оля и Маша). Я уж не буду всех перечислять…

Иной раз случится что с тобой нечаянно, так и это к делу приспосабливал. Раз, помню, ногу сломал. Не растерялся и тогда – послал Надьке записку. Типа, что из-за нее такое с собой содеял. Поверила. Но гипс сняли, и я ее бросил. Не мог жить с ней во лжи.

Большое значение имело, умеешь ты играть на гармони или нет. С гармошкой шансы возрастали на 30–40%. И тогда я освоил все музыкальные инструменты! Начинает Сашка-баянист свое выступление, а я его балалайкой! Серега на губной гармошке специализировался, но против моего бубна разве попрешь? Году в 1973-м к нам филармонический оркестр приезжал. Так я его барабаном уделал. Наши женщины были в восторге. Одна даже ради меня мужа бросила. В колодец. Ее потом судили…

Несколько раз очень эффектно получались безумства на собраниях нашего колхоза. Я торжественно выходил на сцену и давал пинка председателю – товарищу Коломийцеву. Первый раз (ради Ирины Аркадьевны) мне влепили строгий выговор. Другой раз (Аннушка) отделался увольнением по собственному. Когда в третий раз я появился на собрании актива колхоза, товарищ Коломийцев закричал как резаный поросенок и побежал по сцене. Но я же не мог отказаться от гражданки Чумелевой, которая к тому времени уже оповестила всех подружек, что сегодня из-за нее председатель получит пинка!

Все женщины падки на цветы. Поэтому мужики местные поля обдирали до лысой земли. Некоторые даже на зиму заготавливали. Один насушил – полсарая. Гербарий, говорит. Учебное пособие для нашей школы. Будут ребятишки флору изучать. Потом к нему милиция приехала и весь гербарий вместе с хозяином куда-то увезла.

В застойные годы девки помоложе хорошо шли на жвачку. В стране с этим была напряженка, но мой армейский товарищ Арчюленис присылал кубики «Калев». Пожуем вместе вечерок – твоя. Потом заработала российская промышленность, будь она неладна, и пришлось придумывать другие способы кадрения.

Темнело раньше быстро, свечки экономили, поэтому для мужиков всегда было жизненно необходимо уметь определять женщину на ощупь. Пока с работы прибежишь, уже ни зги не видно. А в сельклубе девок набивалось – больше чем семян в огурце. (И скажу вам без прикрас – я всех наизусть знал!) Представляете, сидим в тишине и дышим. Затем бац – пощечина. Еще одна…

А потом один студент пришел и включил свет. Тут-то девки наши и поняли, что их надували столько лет! Ну да, был грех – скрывали мы от них электричество. Так ведь не со зла, а по большой любви. А после того случая только и слышно было от девчонок – пошли в клуб на танцы. Ну, и что?! С тех пор стала падать рождаемость! Раньше-то посидим в темноте, глядишь – и пошел кто-то в школу через семь лет. А теперь даже президент обращается к людям, деньги предлагает. Мы-то все бесплатно делали. От чистого сердца…

Понятное дело, я не один такой оригинал был. Каждый во имя дамы сердца безумствовал по-своему. Кто-то прыгал с обрыва, кто-то нырял. Какой-то балтаец, говорят, по приколу даже в губернаторы выбился. Не знаю, не проверял.

Я понимаю современных женщин, которые жалуются, что мало кто сегодня совершает ради них безумные поступки. Я вот совсем плохой стал. А других настоящих рыцарей сегодня уже и не осталось. Но надо отдать мне должное, когда светит солнышко и спину немного отпускает, я еще о-го-го! И то, что я бросил в милиционера Балуева горшок с кактусом, прошу трактовать не как хулиганство, а как акт самоотречения, совершенный из любви к соседке моей Варваре Петровне Сидоренко, о чем и предлагаю поставить ее в известность через вашу газету.

Ну и, как говорится, пользуясь случаем, с праздничком, любимые вы наши! Я уж к вам не выберусь, а вы приезжайте! Встретим. Облобызаем. А уж если солнышко выглянет…

Артемий МУРЫГА, заслуженный женолюб на пенсии»