Ликвидаторы и отзовисты. Современный социально активный индивид, истории партии в университетах не обучавшийся, наверное, подумает, что речь идет о ликвидаторах аварии на Чернобыльской АЭС и о депутатах, которых отзывают избиратели – в исполнение нашумевшего и принятого областной Думой закона, по которому, правда, ни один депутат еще не отозван и вряд ли будет. Однако у нас речь пойдет не о героических борцах с последствиями катастрофы и не о никчемных депутатах. Кто изучал историю КПСС, помнит, как сражался с ними В. И. Ленин. После первой русской революции (1905-1907 гг.), в эпоху реакции и эмиграции, они являлись главными врагами и раскольниками партии. Ликвидаторы призывали упразднить партию за ненужностью по причине недостижимости уставных целей и задач. Отзовисты призывали бойкотировать выборы в Государственную Думу, а уже сформированную маленькую фракцию большевиков – отозвать. Опуститься в подполье, сектантство и террор. Ильич мудро установил, что речь оба вражеских, казалось бы, противоположных крыла ведут об одном и том же – уничтожении партии.

Мы расскажем, как всегда, о местных политиках, изрядно преуспевших на минувшей неделе на ниве ликвидаторства и отзовизма. И тематически, да и стилистически их деятельность ближе ленинским недругам. Причин этому искать далеко не нужно – в конце концов наше начальство вышло из КПСС, как Достоевский из гоголевской «Шинели». К тому же эпоха обязывает – в областной политике явно грядет революция, вместе с мраком и реакцией. В общем, без ликвидаторства и отзовизма – никуда.

ЛИКВИДАТОРСТВО ПО-РОДСТВЕННОМУ

На собрании областного актива Дмитрий Федорович высказался, понятно, не за базарные отношения на земле, а за рыночные. И тут же назвал главного виновника базарных отношений. Потребкооперация, согласно губернатору, есть если не злейший враг нашей общей партии, то тормоз развития частной инициативы на селе и личных подсобных хозяйств, ее необходимо ликвидировать. Не важно, что до этого губернатор многократно нахваливал кооперацию, образно именуя ее то кровеносной системой экономики, то народными университетами рынка. Теперь выясняется, что самой потребкооперации пора собираться чуть ли не в другие народные университеты.

Всякому известно, что потребкооперацией в губернии руководит не кто иной, как депутат облдумы, брат губернатора и один из самых влиятельных людей области Владимир Титаев. Поэтому реакцию зала предсказать было нетрудно. Лица активистов оживились, глаза засветились азартным блеском. Губернатор, как всегда, не обманул ожиданий того, что выдаст что-нибудь эдакое. Руководящее и направляющее.

Не знаю, как с руководящим, но с направляющим не получится точно. Исполнительная власть никак не может ликвидировать потребительскую кооперацию. Нет, конечно, у власти в свое время получалось почти полностью ликвидировать Православную Церковь (после 1917 года), извести генетику с кибернетикой в 40-х... А потребкооперация ничем не лучше многих других негосударственных институтов. Однако мы все-таки живем в цивилизованном обществе, при диктатуре, можно сказать, закона, а Федеральный закон о потребительской кооперации (потребительских обществах) гласит, что государственные органы и органы местного самоуправления не вправе вмешиваться в хозяйственную, финансовую и иную деятельность потребительских кооперативов.

Впрочем, в этом законе оговаривается возможность вмешательства государства в кооперативные дела. В случае, если деятельность обществ противоречит другим российским законам. Ну, скажем, Административному или даже Уголовному кодексу. А вот тут к облпотребсоюзу как раз могут возникнуть вопросы. Скажем, по нашумевшим делам с Энгельсским мясокомбинатом. Периодом, в который предприятием руководили титаевские менеджеры, сегодня углубленно занимаются правоохранительные органы. Или вот кредитование хозяйств посредством потребсоюза – в 2002 году, перед окончанием деятельности областной Думы 2-го созыва, облпотребсоюз получил из бюджета около 20 млн рублей, а Энгельсский мясокомбинат – около 12. Потребсоюзовские сельские магазинчики тоже, безусловно, проект больше социальный, нежели коммерческий – ну какой частник поедет торговать в деревню из двадцати домов? Но при этом в конце 90-х появляется странное постановление облправительства, в котором всем потребительско-общественным магазинам была разрешена торговля без кассовых аппаратов. Прокуратура постановление опротестовала, но для определенных операций времени, похоже, хватило. Впрочем, вряд ли власть начнет атаку на потребкооперацию именно с позиций криминального законодательства – всплывут многие факты и имена, мало нынешним гонителям кооперации вряд ли покажется...

ОТЗОВИСТСКИЙ СИМВОЛИЗМ

Если губернатор – типичный ликвидатор, ради красного словца и принципа «разделяй и властвуй» не жалеющий брата родного, то мэру Саратова Юрию Аксененко сам Бог велел сделаться отзовистом. Здоровья должно хватить – мэр на днях вернулся из Франции. Увлекшись исследованием давних и, как водится, прочных связей Саратовщины с Техасщиной, специалисты упустили аналогичные культурные и деловые связи областного центра с Францией. А их немало – Саратов даже называют «маленьким Парижем»! Снесенные дома на углу Чапаева и Б. Казачьей, где сейчас находится «Саратовская горбушка», именовались «Лувром». А крупнейший и знаменитейший медвытрезвитель Фрунзенского района его завсегдатаи любовно именовали «Францией». А поскольку речь у нас пойдет именно о медвытрезвителях, фраза «Мэр вернулся из Франции» обрастает богатыми ассоциациями.

Итак, мэр решил отозвать историческое решение губернатора о ликвидации медвытрезвителей. Последние, включая и «Францию», в Саратове имели место до 1998 года и были ликвидированы стараниями тогдашнего уполномоченного по правам человека Александра Ландо. Его резоны известны: в медвытрезвителях в их традиционном виде систематически нарушались права человека. Застенчивая атавистическая приставка «мед» выполняла роль фигового листка при творящихся в трезвяках непорядках и беззакониях. Не существовало не только «мед», но и просто вытрезвления как такового. Выпивший (иногда крепко, иногда в меру) человек воспринимался не как больной, а как преступник, которого не грех оскорбить, унизить, обворовать. Любопытная деталь: сотрудники правоохранительных органов с явным пренебрежением относились к своим коллегам, занятым на ниве вытрезвления, награждая их прозвищами вроде «шакалов»...

Человеколюбивой идеей Ландо проникся губернатор – для решения вопроса тогда этого было достаточно. Сегодня, не успела еще за Александром Ландо захлопнуться дверь кабинета главного правозащитника, многие поняли, что без вытрезвителей все же не обойтись.

Словом, продолжается национальное, популярное и в Саратовской области шоу «храм-стадион-храм», правда, не в столь глобальных масштабах и вокруг предмета не самого крупного. Хотя как сказать... Многие выдающиеся мыслители полагали российское пьянство чуть ли не национальной религией. И я осмелюсь предположить, что народ, к обидам которого апеллировали Ландо с губернатором, не так уж однозначно оценивает сии заведения. Конечно, попадать неприятно, но без этого в жизни как бы и нельзя. Ночевка в трезвяке воспринималась как необходимый атрибут мужской доблести, эдакий фрагмент бытового романа воспитания – наряду со службой в армии, рождением сына и посадкой дерева. Перефразирую Дюма-отца: в вытрезвителях бывало несладко, но сколько воспоминаний...

Если же брать административную сторону вопроса, сторонниками возвращения медвытрезвителей выступают не только муниципальные руководители, но и начальник ГУВД области Александр Шинкарев. И у них тоже есть свои резоны, не менее значимые. Приемные покои больниц явно не предназначены для погулявших граждан – страдают и без того небогатые интерьеры, оборудование и главное – персонал. Пьяный человек все же не совсем больной, вернее, временно опасный больной. По словам заместителя мэра по социальной сфере Натальи Старшовой, муниципалитет со своей стороны готов предложить свои способы решения вопроса – бригады медиков, помещения (скажем, неэффективно используемые муниципальные бани), общественные комиссии по правам. Да и финансовые проблемы не столь уж непреодолимы – деньги, выделявшиеся на медвытрезвители, все равно гуляют где-то в системе ГУВД... Кстати, Александр Ландо в разговоре со мной отметил – примерно в таких формах все предполагалось и поначалу. Не сложилось. После пиара труд неинтересен.

В общем, вопрос отнюдь не гамлетовский и типично межведомственный. Думается, возродись сейчас вытрезвители без шума и помпы – никто особенно бы и не заметил, пока сам бы не попал. Но, в конце концов, если в обновленном виде и права окажутся в порядке, и здоровье (не очень верится, но допустим), психологически даже полезно испытать похмельный комплекс вины, не отходя от кассы. Это если говорить о нормальных людях – ну так помятых субъектов, с утра глотающих спирт «Троя», и раньше в вытрезвители не брали, не грозит им это и в будущем... Однако сама ликвидация заведений была обставлена в свое время такой политикой, настолько связана с именем губернатора, что и возрождение никак без политики и имени Аяцкова уже не обойдется. Символически саратовские трезвяки навсегда связаны с карьерой действующего губернатора, и символизм только усилится, если муниципалы и правоохранители решат проблему за один год...

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 5(67), 6-12 февраля 2004 г.