Складываем – вычитаем

Продолжая разговор о денежной культуре современных россиян, всмотримся в институт семейной складчины. Называется он в обиходе «общим котлом». Спросив о наличии такого экономического инструмента, мы получили два типа ответов.

Машина для жизни

– Мы не складываемся деньгами. Все мелкие вещи покупаем по очереди, кому на данный момент позволяют средства. Продукты – картошка, морковь, капуста – мои. Хлеб, майонез и тому подобное покупает подружка-компаньонка. Порой трудно уравнять расходы. И это рождает напряженность (Татьяна, Саратов).

– Все заработанные средства распределяются в таком порядке: на питание – в первую очередь, а остальные средства расходуются по обстоятельствам (Светлана, Пенза).

– Мы не любим это коммунальное слово – «котел». Просто если в доме есть деньги, то все знают, где они лежат, и используют их по мере надобности (Наташа, Балашов).

– В моей прежней семье никогда не было «общего котла». У нас все было, как у дикарей. Кто сколько заработает, тот столько и тратит. С одной стороны, это очень хорошо. Самостоятельность! Но мне как хозяйке всегда хотелось иметь «общий котел», потому что очень трудно распределять бюджет семьи, не зная его суммы. Если у меня будет новая семья, то я обязательно заведу «общий котел», и распоряжаться им будут все члены семьи, советуясь друг с другом (Вероника, Саратов).

– У каждого свои деньги. Если нужны средства, дает тот, у кого они на тот момент имеются (заплатить за квартиру, телефон, отдать долг). Я ответственная за всю хозяйственную группу (мыло, чистящие средства, порошки). Муж – ответственный за продукты. А вот у моих родителей всегда был «общий котел», они могли мечтать о крупных вещах…(Антонина, Балаково).

– Я не могу сказать, что в семье есть «общий котел». Все деньги, которые тратятся на еду, бытовые принадлежности, находятся у моего сожителя. Когда нужно, он выдает мне сумму для бытовых расходов, а также на мои личные потребности. Но лучше бы деньги лежали в общедоступном месте (Катя, Саратов).

– В родительской семье был так называемый «общий котел». Состоял он из двух зарплат родителей. Деньги лежали в общедоступном месте, но контролировала, распоряжалась деньгами мама, и последнее слово в этих вопросах было всегда за ней. Деньги могли быть на что-то потрачены, но только после совместного решения этого вопроса с ней. Лично мне больше нравится американская модель денежных отношений в семье. Это отношения между финансовосамостоятельными людьми, где на необходимые повседневные нужды складываются поровну, а в целом о доходах друг друга могут даже и не знать. Оставшимися деньгами каждый распоряжается по своему усмотрению (а как же иначе – ведь он их заработал), а крупные покупки (мебель) делаются сообща. Хотя в нашей стране такая модель денежных отношений может и не срабатывать (Наташа, Балаково).

– «Общего котла» в нашей семье нет. У жены свои, заработанные ею деньги. Если она нуждается в деньгах, я ей их даю. Это потому, что мы живем относительно небедно (Виктор, Саратов).

«Котел» как организм

– У нас есть «общий котел», которым всегда распоряжается мама. Заработанные папой деньги она делит, следит за ними, бережет и экономит. От этого у нее часто болит голова (Полина, Саратов).

– Общие ресурсы образуются по мере поступления денег: в начале месяца (5-10 число) ждем алиментов, 19-го числа получаем мамину пенсию, 27-го – пособие. Все эти деньги «стекаются» ко мне. Распоряжаюсь ими тоже я, покупая необходимое. Так мы живем с ноября по апрель. А с мая по октябрь мама живет в деревне, распоряжаясь своей пенсией. И в это время нам трудно психологически – денег-то в котле заметно меньше! (Ирина, Саратов).

– Деньги мы не подразделяем на «его» и «мои». Все заработанные деньги идут в «общий котел». Хотя доход нашей семьи составляет в основном зарплата мужа, но распоряжаться им он велит мне. У мужчин голова устроена иначе – нечего им рулить деньгами! (Клавдия, Пенза).

– У нас все общее. В семье иначе нельзя. Всеми деньгами распоряжается муж. Но такой порядок установился не сразу. В первые два года семейной жизни деньги тратились только вместе. Даже хлеб покупали вместе. После работы шли гулять по вечернему Балаково и заходили в магазины, чтобы что-то купить. Затем он стал много работать и сильно уставать. А значит, проблема – что покушать, во что одеться – легла на мои плечи. Муж скоро забыл о том, какие цены в магазине и на рынке. Это породило вопросы: «Куда уходят деньги?» Появились упреки: «Ты не умеешь тратить деньги!» И, как следствие, обида: «Я стараюсь, а ты…» Эксперимент длился год. Затем мы решили, что лучше деньгами будет распоряжаться он. Это было для него тяжело – видеть, как велики цены и как мала зарплата. Однако муж обладает очень ценным качеством для хранителя семейного бюджета – он может остановиться. Он может сказать: «Нет, это мы купим в следующий раз!» Он может выслушать наши обиды: «Папа, ты жадный! Ты вредина!» и не обидеться на нас, зная, что через минуту мы опять будем его обнимать: «Папа, ты самый лучший!» Я же не могу остановиться: если я вижу хорошую книгу и у меня есть деньги, в 99% случаев я ее приобретаю. Получается, что я взрыватель котла! (Смеется) (Светлана, Вольск).

– Все деньги находятся в определенном месте, и мы по мере надобности берем их оттуда. У нас надо говорить, на что взял. Этот «котел» состоит из официальной зарплаты. А неофициальные деньги, наш «левый приработок», находится у каждого члена семьи. Но я всегда могу попросить у мужа деньги, если их нет в «общем котле», а он – у меня. Без отдачи (Ольга, Балаково).

– Для чего нужен «котел»? Дети растут. Растут потребности. Родители продают квартиру в Вольске. Строят дом в деревне. Свои куры, свиньи, огород, сад. Деньги от продажи квартиры отдают под проценты «торгашам». Кормит нас мама. В колхозе, где она работает, форма оплаты – продукты. Картофель, мясо, молоко, мука, подсолнечное масло, гречиха. А проценты, которые родители получают от «торгашей», они-то и образуют «общий котел». Он делится на три котла. Первым распоряжается папа – на хозяйственные нужды (от обоев до стирального порошка). Вторым распоряжается мама – на нужды детей (от зимней одежды до учебников). А третий «котел» называется «на черный день». Хранится он в долларах. Деньги лежат в разных шкатулках. Они не запираются под замок, но никто их не берет без разрешения. Ведь они – наше общее будущее (Алевтина, Вольск).

– Без «общего котла» жить вообще нельзя! Мы складываем туда все, что получаем. Распоряжается им мать – жена моя Дуся. Но без моей визы никаких решений по части денег не принимается. А почему Дуся распоряжается? Да потому что женщине виднее. Вот самый простой пример. Представь себе, надо ли мне влезать в такие дела: есть ли у сына Женьки трусы и носки, есть ли у него платки носовые? Мне не надо. А матери надо. Вот будет у Женьки жинка, она будет в эти дела влезать. А покуда эти вещи контролирует мать. Она эти трусы и майки через свои руки пропускает и видит их качество. Ей видней! И по коммунальным платежам ей виднее. Она знает, сколько у нас сейчас денег, сколько надо оставить на следующий месяц, сколько израсходовать на необходимые дела. Вот, допустим, накопилось две-три тысячи рублей. И они лежат дома, на всякий случай. А мать тем временем планирует: так, трусы есть, майки есть. А обувки нет. Потом – 400 рублей за газ, за воду 100 рублей. Надо платить! Я сажусь и еду платить. Но если она планирует что-то купить из предметов первой необходимости, а я эти деньги забрал и поехал платить за воду, газ, то она меня останавливает. Потому что газ и вода могут месячишко подождать! Так что этот «общий котел» есть закон, возможность и необходимость нашей совместной семейной жизни. Во как! (Дядя Миша, Кубань).

Комментарий:

«Котел» как семейная экономическая машина уже работает. Он уже мало-помалу производит автономных индивидов – людей, обладающих повышенной социальной валентностью. Людей, способных быстро включиться в иную среду, сменить друзей, работу, город, страну. И начать новую жизнь. Но как затянулось прощание с прошлой экономической практикой! Как неуютно вылезать на самостоятельный простор. Но делать это нужно.

Существование «котла» как органической семейной складчины внушает мысль об архаичности семейного экономического жизнеустройства. Семья сплочена и тонизирована задачами скорее элементарного выживания. «Общий котел» сохраняет семью как органический вековой институт. Контролируемая семейная складчина – важный элемент того, что поэт Евгений Винокуров называл «звериным теплом семейного уюта». В России мало что меняется.

В следующий раз мы будем говорить о противоположной «котлу» субстанции – о «тайной заначке».

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 3(18), 24-30 января 2003 г.