В настоящем бою правил нет. Те, кто служит в горячих точках, это хорошо знают. Если человек готов к тому, что рано или поздно ему предстоит встреча с судьбой, у него есть шанс выжить. Если он к этому не готов, такого человека жалко. Спецназ – это и мастерство, и опыт, и состояние духа. Но как бы ни было трудно в командировках, вернуться домой, в Саратов, подчас бывает еще труднее. После полугода напряженной работы в горах, постоянного риска люди тяжело адаптируются к нормальной гражданской жизни.

Его друзья-сослуживцы жи­вут рядом с нами – ходят в булочные, ездят в маршрутках, иногда гуляют с женами и детьми на набережной или в парке. Они очень дорожат этими минутами, потому что знают, как они скоротечны. Подчас им бывает трудно понять нас, найти с нами общий язык. Ведь короткое сообщение об очередном захваченном в плен или уничтоженном боевике (организаторе терактов или лидере бандформирований) для нас – лишь привычный информационный фон, для них – жизнь, привыкнуть к которой до конца все равно невозможно…

Судьба поровну

20-й отряд спецназа МВД был создан в 1999 году. Если кто забыл, в августе-сентябре того года у крупного дагестанского села Карамахи начались события так называемой «второй чеченской войны». Отряд сформировали и сразу же бросили в бой. Так начался отсчет первых раненых, первых убитых и первых героев. Первым Героем России в отряде стал Александр Янклович. В Саратове его теперь знают как директора МУП «Водосток» и депутата городской Думы. Янклович длительное время со своей группой выполнял спецзадачи «в отрыве от основных сил», обеспечивал прикрытие, гасил снайперов.

Всего за десять лет в отряде звания Героя России были удостоены четыре человека, более 300 военнослужащих награждены орденами и медалями, 78 из них были ранены.

После памятных боев у Карамахи отряд пробыл а Чечне вплоть до 2005 года. Это уже потом наладили смену: полгода там – полгода дома. Я разговаривал с молодыми офицерами, которые служат в отряде с самого начала. Один из них сказал: мне 31 год, а я не помню молодости, только войну помню. Он десять лет провел в командировках и теперь неожиданно осознал, что пора создавать семью…

Личная жизнь спецназовцев – отдельная тема. У них удивительные жены. Месяцами ждут мужей, не будучи уверенными, что они вернутся живыми и здоровыми. Не каждой женщине такое по плечу. Был, впрочем, случай, когда жена подала на развод, едва узнав, что муж ранен. В отряде уверены, что это не любовь была…

В спецназе служат и женщины. Они все делают наравне с мужчинами: вместе с ними выезжают на все спецоперации, и достаются им поровну и пыль, и грязь, и холод, и голод. Опасность – тоже. Ведь это они вытаскивают из-под огня раненых, оказывают им первую помощь. Если взглянуть на них со стороны – хрупкого телосложения девочки. Зато сильны духом.

Впрочем, за время командировки в отряде каждый совершает свой подвиг. Те же связисты: попробуйте войти в связь, когда кругом горы, а нужно срочно запросить помощь или передать разведданные. Только настоящий профессионал умеет использовать технические характеристики оборудования применительно к ситуации. В условиях пересеченной местности это бывает сделать непросто – тогда связисты превращаются в альпинистов и взбираются по отвесному склону на какую-нибудь гору.

Или саперы. Бывает, что друзья-спецназовцы по их поводу мрачно шутят: «одноразовые люди». Но именно сапер идет впереди группы, и именно от его профессионализма зависят жизни десятков людей. Ведь ходят они по тем же тропам, что и боевики. Влево-вправо никто не сворачивает по одной причине: сворачивать некуда, полная непроходимость. Эти тропы часто минируются. Особенно если боевики знают о направлении движения отряда и готовят засаду.

Четвертый – не крайний

В прошлом году, 7 июля, ефрейтор Михаил Груздев погиб первым. Потому что шел первым, в головном дозоре. Он заметил опасность, успел предупредить о ней ребят, но тут же упал, сраженный пулей. Младший сержант Александр Пузиновский бросился ему на помощь, стал вытаскивать товарища с линии огня. К этому времени Груздев уже был мертв, пуля попала ему в голову. Пузиновский этого не знал и начал отстреливаться, одновременно оказывая другу медицинскую помощь. Был плотный огонь – группа не сразу смогла подойти к ним. А когда подошла, то нашли их в таком положении: Пузиновский сидел, держа на коленях так и не забинтованную до конца голову Груздева, вокруг были рассыпаны стреляные гильзы… Так в отряде появился четвертый Герой России.

Каждый спецназовец знает: даже если он погибнет, даже если его на части разорвет, эти части соберут и унесут с собой. Здесь не принято оставлять товарищей на поле боя. За десять лет в отряде погибли 23 человека. Их всех похоронили с почестями. Они все – герои.

Сейчас в отряде начальником клуба служит лейтенант Андрей Чижов. Небольшого роста, не Шварценеггер, у него была серьезная контузия. Когда велись бои в Карамахах, этот офицер был еще фельдшером, прапорщиком. Он один ночью зашел в тыл противнику, прополз туда, куда днем никто не мог сунуться, уничтожил всю охрану в доме, где засели боевики. И вернулся. Утром отряд спокойно занял этот район. На такое способен не каждый, даже обстрелянный боец.

Или вот капитан Альберт Рамгулов – человек мирной профессии, доктор. Он ходит в горы наравне с бойцами спецназа, на все спецзадания. При этом как муравей несет на себе помимо всего, что нужно каждому бойцу на неделю в горах (одежда, боеприпасы, продовольствие), еще и большой мешок с медикаментами. А скольких бойцов он спас! Исключим боевые ситуации – тут все ясно. Бывают и более прозаические, но не менее опасные случаи.

Ведь это только на обывательский взгляд в горах всегда «горная» вода – «хрусталь». В действительности случается так: попили из ручья – расстройство желудка. Если 3–4 человека заболели, таблеток хватит, а если вся группа? Остаются народные средства. Рамгулов и о них все знает – собирает траву, листья. Людей на ноги может поставить в считаные часы. Настоящий профессионал, сейчас уходит в медицинскую академию.

Отцы-командиры

В настоящем бою правил нет. Те, кто служит в горячих точках, это хорошо знают. Если человек готов к тому, что рано или поздно ему предстоит встреча с судьбой, у него есть шанс выжить. Если он к этому не готов, такого человека жалко.

Спецназ – это и мастерство, и опыт, и состояние духа. Можно быть физически здоровым, накачать мышцы на тренажере и прекрасно лупить грушу, но в момент опасности у каждого человека срабатывает инстинкт самосохранения. Неизбежно. И тут, какой бы ты ни был прекрасный боец в спортзале, перед лицом опасности можешь запросто спасовать. Товарищи не осудят, и все же…

В 20-м отряде все командиры групп – боевые офицеры. Многие начали службу с рядовых. В местах, которые мы корректно называем «горячими точками», люди продолжают гибнуть до сих пор. В отряде вынуждены были использовать ускоренную программу обучения. Пришел военнослужащий по призыву, остался на контракт, потом получил прапорщика. Если он обладает организаторскими способностями и боевым опытом, его выдвигают дальше. Отправляют на учебу, на курсы, человек получает лейтенанта, становится командиром взвода, а потом, постепенно, – и командиром группы. Сейчас практически все командиры групп – это «матерые волки», из них половина военные учебные заведения закончили экстерном. У таких командиров богатейший опыт и огромный авторитет. На занятиях, которые они проводят, не нужны никакие книжки и инструкции. То, о чем они рассказывают бойцам, в книжках не вычитаешь. Например, граната: выдернул кольцо, а чека осталась, пальцы отпускаешь – через три секунды взрывается. Что можно сделать, когда у тебя под руками ничего нет, как ее придавить? Кепка! Если ее смять, веса окажется достаточно, чтобы держать чеку. И таких благоприобретенных навыков, которые спасают жизнь людям на войне, у каждого сотни. Это же касается и организации разведки, и создания маскировки, и проведения первичного допроса.

«Купер» жизни не научит

Большинство личного состава отряда – контрактники, их примерно 85 процентов. Это значит, что люди сами выбирают свою судьбу.

При приеме в отряд каждый претендент проходит испытание так называемым «тестом Купера»: трехкилометровая пробежка в бронежилете, потом семь подходов с циклическими упражнениями и почти сразу же спарринг – с одним, потом с другим свежим противником, «со скамейки». За всем этим внимательно наблюдают командиры групп – ведь это им придется иметь дело с будущим бойцом. Только после этого начинается изучение документов и собеседование – кто ты и зачем тебе это нужно? Случается, что и лицо в поединке побьют, и контракт не подпишут. На то и спецназ.

Но как бы ни было трудно в командировках, вернуться домой подчас бывает еще труднее. После полугода напряженной работы в горах, постоянного риска люди тяжело адаптируются к нормальной гражданской жизни – не всегда, например, могут найти общий язык с нервными пассажирами в транспорте. И это еще не самое сложное… Вот почему для них так важно внимание, которое оказывают государство и общество тому, что они делают. Только за прошлую командировку отряд побывал в трех больших боестолкновениях. Именно бойцы 20-го отряда взяли в плен так называемого «министра обороны» самопровозглашенной Ичкерии Махаури (об этом много писала пресса), было уничтожено десять боевиков. В ходе операции погибли три бойца спецназа.

Вне командировки командиры стараются меньше ругать своих бойцов, хотя бывает за что. Здесь кого-то, впрочем, поругать можно, но там – и это знает каждый – равных ему все равно не будет…

Они твердо верят, что войсковое товарищество – великая сила. Когда знаешь, что товарищи обязательно помогут, в любой ситуации, – ничто не страшно. Люди в самое пекло идут с улыбкой. Это каждый из них видел много раз.