Театр драмы переживает смену власти

Недавно чиновники из министерства культуры провели мониторинг посещаемости саратовских театров. Оказалось, местные поклонники Мельпомены в своем подавляющем большинстве давно уже потеряли интерес ко всему, что творится на подмостках театра драмы, и переметнулись либо в ТЮЗ, либо в оперу, благо таковые в нашем городе присутствуют.

Если в 2003 году драму посещали порядка 50 тысяч зрителей в год, то сегодня их число едва дотягивает до 14 тысяч. Сыграно рекордно низкое количество спектаклей, соответственно упали и сборы от продажи билетов. По данным министерства культуры, за весь год театр ни разу не выезжал на областные гастроли, хотя деньги из бюджета на его счета продолжают поступать в полном объеме.

Удивляться тут решительно нечему: в коллективе, где верхи давно уже не могут, а низы не хотят, где царят разброд и шатание, где главреж, худрук и директор на протяжении нескольких лет пытаются поделить сферы влияния, рано или поздно это должно было случиться. Что поделаешь: там, где у руля стоят рак, лебедь и щука из известной крыловской басни, музы, увы, не приживаются...

Вообще с директорами в драме давно уже творится что-то неладное. Раздрай, начавшийся еще при Феликсе Аронсе, продолжился при Михаиле Светлове и при нем же достиг своего апогея. В чем тут загвоздка, в самих ли директорах или в чем-то другом, – в минкультуре судить не берутся (не культурное это дело – переходить на личности!). Однако как учредителей театра такое положение вещей устраивать не могло. От принятия волевого решения удерживало только отсутствие подходящего повода, а тут такой как раз подвернулся – в виде истекших контрактов властной «верхушки» театра, худрука Григория Аредакова и директора Михаила Светлова. Оба неоднократно вызывались для переговоров в минкульт. В итоге Аредакову контракт продлили (по неофициальной версии, ему просто не нашли замену), а Светлов остался не у дел. Около месяца театр жил в подвешенном состоянии, раздираемый слухами о возможных преемниках.

И вот, наконец, новый директор найден. Им стал бывший первый замминистра культуры Юрий Кравец. О его кандидатуре в театральной тусовке поговаривали с самого начала, но многие при этом сомневались, что не последний в иерархии министерства чиновник так запросто поменяет свое прочное кресло на скромное место директора театра. А он взял и поменял.

Выпускник двух саратовских вузов – театрального и ПАГСа, он производит впечатление человека, умеющего скрещивать «романсы с финансами». Впрочем, поживем – увидим...

– Юрий Анатольевич, вы пришли в театр в сложный период. У вас уже есть четкие представления о том, как необходимо действовать в этой ситуации?

– Пока я могу говорить только о каких-то общих тенденциях, какими я их вижу. И в первую очередь могу сказать совершенно четкое свое убеждение, что директор, даже если он антикризисный, – это не тот человек, который должен вмешиваться в творческий процесс. Самое главное в театре, и пока меня никто в этом не переубедил, – это творческий процесс, и это прерогатива худрука и творческого коллектива. Поработав в министерстве, я это очень хорошо понял. А если в театре первым номером будет идти административный персонал – такой театр можно закрывать, потому что ничего хорошего в нем уже не будет, это сто процентов.

Директор – это, прежде всего, менеджер, который должен уметь зарабатывать для театра деньги, и в этом я вижу свою миссию.

Ну, не принесет нам на блюдечке с голубой каемочкой никто и ничего. Время другое, все! Надо идти самим и брать. Спасибо, бюджет нам дает дотации вовремя, и никаких вопросов по этому поводу нет. Но на сегодняшний день мы понимаем, что бюджет этот очень мал, и нужно зарабатывать самим. Как зарабатывать? Ставить интересные спектакли и продавать билеты. Об этом, кстати, и Олег Павлович Табаков говорил на пресс-конференции во время гастролей в Саратове.

Конечно, резких перемен мы никому не обещаем. Такого просто не бывает, чтобы пришел новый директор, и все – в театр сразу народ повалил. Но кое-какие интересные планы на этот сезон мы с Григорием Анисимовичем для себя наметили. Следующий сезон покажет, на что мы способны.

– Можно с этого места поподробнее?

– Планы, в частности, с привлечением новых имен, саратовских и не саратовских. После того, как меня представили коллективу, я сразу сел в поезд и уехал в Москву, в Театр киноактера, посмотреть премьеру шекспировского спектакля «Мера за меру», который ставит лучший ученик Анатолия Васильева и наш земляк Игорь Яцко. Сейчас Игорь пробует себя в режиссуре, на мой взгляд, очень удачно. Мы долго и серьезно общались с Игорем и кое о чем договорились. Речь идет о его приезде в наш театр в качестве приглашенного режиссера. Сейчас к нам поступает очень много предложений от режиссеров. Есть среди них фамилии очень известные, есть совсем не известные. Некоторых нам посоветовал Табаков. Мы выбираем и нас выбирают. Ничего страшного в приглашенных режиссерах я не вижу. На мой взгляд, для театра это только плюс.

Очень интересные новогодние штуки готовим – необычные, неординарные. Думаю, они понравятся зрителям, потому что любой театр должен работать для зрителей. Если в театр зритель не ходит, это уже не театр...

– Значит ли это, что меняется репертуар театра, его творческая стратегия?

– Да что вы, ни в коем случае. Прийти в театр с 200-летней традицией и сказать: мол, все, ребята, мы будем жить теперь по-новому – как вы себе это представляете? Притом, что традиции очень хорошие, коллектив очень талантливый, работоспособный – я понял это за несколько дней. Люди засучив рукава делают свою работу, и делают очень серьезно. Жизнь бурлит. Нужно одновременно и сохранить традиции, и привнести что-то новое.

– Не секрет, что моральная и психологическая обстановка в театре оставляет желать лучшего. Главреж Антон Кузнецов все время жаловался, что администрация театра ущемляет его творческие полномочия. Пути решения этого конфликта, на ваш взгляд?

– Я смотрел контракт между директором и режиссером – там для Антона Валерьевича огромное пространство для творчества и никаких препятствий нет даже близко. Это на бумаге. Как изнутри – мне трудно сказать. Пока я могу судить лишь по скупым цифрам, озвученным министерством, а они самые удручающие. Вот выйдет Кузнецов из отпуска, тогда и разберемся более детально. Еще раз повторюсь: в театре все должно вертеться вокруг творческого процесса, а когда на первый план выходят вещи, не относящиеся к творчеству, это... ну, просто не серьезно.

– Вы не боитесь, что коллектив театра примет вас в штыки, как ставленника министра, как варяга?

– А почему это меня должны принять в штыки? У меня в театре, между прочим, много знакомых, с которыми мы вместе учились в театральном институте. Да, по своей первой профессии я актер, закончил курс у Риммы Ивановны Поляковой. Кстати, после института мы с однокурсниками даже пытались создать свой театр, он назывался «Группа 410». Мы очень успешно отработали два месяца, играли в ДК «Кристалл», народу на наших спектаклях было битком. Потом мы решили зарабатывать деньги, записали огромное шоу на российском телевидении. По тем временам, когда «девятка» стоила 9 тысяч рублей, мы за один день заработали 35 тысяч, купили аппаратуру, начали делать новые спектакли, но в один прекрасный день как-то все разъехались по другим театрам. Я никуда не поехал, потом жизнь повела в другую сторону. Потом был продюсерский центр «Каскад», где я работал и как актер, и как заведующий постановочной частью. В 2000 году меня назначили директором центра народного творчества, потом – замминистра культуры, 5 месяцев я даже исполнял обязанности министра...

Как учила нас Римма Ивановна, актерская профессия – это как езда на велосипеде: чтобы куда-то двигаться, нужно все время крутить педали. Театр имеет право на ошибку, но при этом он должен возбуждать, удивлять, будоражить. Чтобы было интересно, чтоб у всех глаза горели, иначе кому это нужно?

В общем, не хочу хвалиться, да мне пока и нечем, но думаю, что все у нас будет очень хорошо...