В старом коммунистическом гимне была знаменательная строка:

– Никто не даст нам избавленья, ни Бог, ни царь и ни герой.

Петь-то ее пели, широко разевая рты на партсобраниях, но вся советская действительность приучала именно к тому, что лишь сверху придет избавленье, для чего надо тайком молиться полузапрещенному Богу, надеяться на приход хорошего царя (генерального секретаря, президента), одновременно полагаясь на то, что герой (Сахаров или Солженицын) потрясет до основания старую поганую жизнь и...

И начнется новая, достойная. Откуда возьмется – об этом думать не хотелось.

Вот она и взялась. Разрешили Бога, пошли один лучше другого цари, и замелькали новые герои от Березовского до Лимонова. Только отчего-то бодрости и крепости не прибавляется, и часто слышится все то же нытье, густо перемешанное со все той же идиотской надеждой на КОГО-ТО, КТО ПРИДЕТ, И ВСЕ СТАНЕТ ХОРОШО.

Тьфу ты, пропасть! Неужто мало получил от власти народ России за свое убогое долготерпение и бесплодную надежду на приезд барина?

Можно ли вообразить где-то еще на земле людей, которые работают без зарплаты, да еще при этом боятся начальства, да еще и надеются на то, что начальство усовестится и выплатит положенное нищенское жалованье?!

Можно ли вообразить иную страну и иной народ, который гнев изливает на самое же себя, разбивая морды в пьяной драке, а свой протест против несправедливости, холода и нищеты выражает в том, что перегораживает улицу, не давая проехать автобусам с такими же бедолагами?!

Власть плоха? А мы-то сами?

Наша интеллигенция, она, что, воспользовалась единственным доступным ей достоянием нашего времени – свободой слова? Мы не говорим о прикормленной правительством художественно-музыкально-поэтической гоп-бригаде или номенклатурных ректорах. Но гляньте на эти озаренные счастьем от близости руководства лица врачей, учителей, ученых при раздаче им жестяных значков со стекляшками под видом орденов, так как областной власти захотелось поиграть едва ли не в кремлевскую! Гляньте на себя в нравственное зеркало и швырните обратно жалкие самодеятельные побрякушки – пусть они цепляют их сами себе, как некогда престарелый Брежнев с соратниками в ювелирном исполнении.

ВЕРИТЬ?

Кому? Власти? Такой, как саратовская? А может быть, лишь Богу да еще себе?

БОЯТЬСЯ?

Кого? Власть? Такую, как саратовская? А что она может, кроме как обирать и обманывать? И ее-то, жалкую, нам бояться? А может быть, бояться надо собственной совести, укоризненного взгляда собственных детей, бояться невозможности обеспечить себе и им достойную жизнь?

ПРОСИТЬ?

Кого? Власть? Такую, как саратовская? Просить то, что она должна и обязана не ДАТЬ, НЕ ПОДАРИТЬ, а лишь распределить, не укравши, НАШИ, А НЕ ЕЕ СРЕДСТВА?

НЕ ВЕРЬ

НЕ БОЙСЯ

НЕ ПРОСИ

Единственное, но великое достояние современности – свобода, которую мы не желаем употребить себе на благо.

Чтобы оставаться достойным, требуется немногое – оставаться самим собой, если ты – это ты, а не отражение телеэкрана или вторичный продукт ранее желтой прессы.

И о прессе. Неслучайно она – женский род слова «пресс»: кроме как давить, она еще и гладит. Правительские холопы умственного труда, перешедшие из развитого социализма в пещерный феодализм, с чувством глубокого самоудовлетворения будут не только давить и гладить, они будут публично гадить, как дворовые псы с помоек большого города.

Что им сделаешь, если они не легендарные рабы Древнего Рима – гладиаторы, которые шли на смерть, борясь за жизнь, а шавки-гладильщики, которые выпрашивают на собачью жизнь объедки с барского стола и грызутся меж собой, деля их. Это тоже «жизнь», но их, а не наша. Бог с ними. И с нами Бог. Он всех рассудит.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 3(18), 24-30 января 2003 г.