13 февраля 1429 года – начало подвига Жанны д’Арк

12 февраля французы потерпели «поражение селедок» в битве под Орлеаном. Как писал в классическом труде «Столетняя война» французский историк Эдуард Перруа, «в лагере Валуа повсюду царило уныние; при дворе Карла VII готовились отступать в Дофине, а если и это убежище будет ненадежным, – в Кастилию и даже в Шотландию... Все смутно чувствовали, что взятие Орлеана, ожидаемое со дня на день, будет означать финал драмы и полную победу Ланкастеров». Тогда-то и появилась Жанна из Домреми.

Крестьянская девушка с немецкой границы, плохо говорившая по-французски, 13 февраля явилась к коменданту крепости Вокулер Роберу де Бодрикуру, возвестив о неудаче французов и о своей миссии освободить Орлеан. Она получила его поддержку и через несколько дней отправилась в Бурж – к «дофину Карлу» и в историю.

Жанна д’Арк вдохнет новые силы в истекающую кровью Францию, одержит победы над англичанами, коронует Карла VII в Реймсе и, по общему мнению, совершит решающий перелом в ходе Столетней войны. Сама она не доживет до изгнания захватчиков – взятая в плен в одной из стычек, она будет обвинена в ереси и колдовстве, осуждена судом инквизиции и сожжена на костре в Руане в мае 1431 г. В XVIII веке Вольтер еще будет насмехаться над ней, но уже в 1801 г. Шиллер прославит ее имя в драме «Орлеанская дева», она станет национальной героиней французского народа, одним из символов Франции, и в наши дни даже будет причислена Папой к лику блаженных (факт не такой уж редкий для христианских церквей – в нашей истории в «святые» угораздило попасть Александра Невского, Дмитрия Донского и Николая II).

«Без великой идеи не может жить ни человек, ни нация», – говаривал Федор Михайлович Достоевский. По свойственной людям тяге к персонификации, идеи воплощаются в исторических персонажах, которые становятся героями, теряя человеческий облик. Бронзовея бюстами, входят в пантеон национальной мифологии, а иногда и в церковные святки. Остается только сдувать пыль с их сияющих одежд и молиться на их парсуны. Любое упоминание об их человеческой природе вызывает бурю возмущения у профанов, ищущих в истуканах опору своей слабости. Но, говоря словами Э. Перруа, «историк, даже рискуя показаться святотатцем, обязан поместить чудесное приключение в его человеческий контекст». Мифологическое сознание – удел деспотических обществ. Современный человек, претендующий на звание гражданина, скорее согласится со строчкой из «Интернационала»: «Никто не даст нам избавленья / Ни Бог, ни царь и ни герой», чем с припудренными сказками про отечественную историю, возносящими лидеров в ангельские выси.

«Человеческий контекст» подвига Жанны – то, что он был совершен неуравновешенной девушкой с выраженными физическими и психическими отклонениями, которые в наши дни привели бы ее не в национальные героини, а в лечебницу для душевнобольных. Как пишет другой французский историк, Робер Амбелен, Жанна «была девушкой, к сожалению, страдавшей от деформации полового органа, из-за чего для нее были невозможны нормальные половые сношения». Неудивительно, что у нее развились галлюцинации, в которых она не только видела и слышала святых, но и обнимала их (Р. Амбелен. Драмы и секреты истории. Пер. с франц. М., 1992. С.161). Психологическую неуравновешенность Жанны подтверждает и ее инстинктивное тяготение к другому больному персонажу французской истории – своим паладином она выбрала Жиля де Рэ, позднее ставшего маршалом Франции и одним из самых знаменитых средневековых садистов, сатанистов и извращенцев.

Рядом с «национальным символом» и «причисленной к лику блаженных» такие вещи выглядят кощунственно – неудивительно, что иных историков оторопь берет. А уж обвинений в «очернении святынь» и «оскорблении национальной гордости» такие историки, как Р. Амбелен, хлебнули полной мерой. Но разве мы, зная психологические истоки поступков Жанны, будем меньше уважать ее достижения? Если видеть в ней не святую и не идола, а обыкновенного несчастного человека, разве меньшим будет наше уважение к силе ее духа, ухитрившегося личное несчастье обратить на пользу обществу и своей стране? Бальзак писал: «Существует две истории: история официальная, которую преподают в школе, и история секретная, в которой скрыты истинные причины событий». Историю творят люди, а не истуканы. Даже самые великие из героев имели свои тайны и слабости, в которых зачастую скрывалась причина их силы и деяний. Понимание этого отличает свободного гражданина от подданного.

P.S. Русское издание книги Р. Амбелена «Драмы и секреты истории» было осуществлено в 1993 г. при участии министерства иностранных дел Франции и французского посольства в Москве.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 6(21), 14-20 февраля 2003 г.