Разговор с Леонидом Писным у нас состоялся не в областной Думе, где логично было бы его встретить в качестве председателя комитета по вопросам индустриальной, строительной и коммунальной политики. В приемной фирмы «Саратовоблжилстрой» одновременно с нами ожидали еще несколько посетителей, хотя рабочее время уже давно было на исходе. Из приоткрытой двери кабинета раздавались повышенные голоса, выходили люди, одетые как на стройке, слышались крепкие выражения. Видимо, строительной организацией без крепкого словца руководить сложно.

– Леонид Александрович, на последнем заседании областной Думы вы выходили с несколькими законопроектами. И все их завернули. В чем причина?

– Это только начало, будет еще хуже. Дума не очень любит, когда там много работают. Я не освобожденный сотрудник в Думе, мое основное место работы здесь, в качестве гендиректора «Саратовоблжилстроя». Но почти каждый день я провожу заседания рабочей группы, а люди, которые сидят в Думе за большую зарплату, не всегда понимают это. Часть моих инициатив была отвергнута, потому что комитеты, которые косвенно имеют отношение к вопросам по земле и защите интересов ЖКХ в части создания условий для 100% оплаты потребленных услуг, вовремя с ними не ознакомились. Чуриков (вице-спикер Думы. – Ред.) говорит: пусть смотрит комитет по экономике. Позвольте, кто мешает посмотреть в процессе подготовки? По нашему плану в Думе мы должны в этом году защитить 28 законов. План печатается, правовое управление общее. Нет, надо вытащить на Думу, потратить время и отправить на рассмотрение в другой комитет. У меня сосредоточен достаточно большой объем работы – ЖКХ, строительство, природоохрана, экология, часть вопросов по бюджету, связанных с льготами и субсидиями. Нонсенс – чтобы создать нагрузку на другие комитеты, надо в Думе принять вопрос к рассмотрению, чтобы его посмотрел еще какой-либо другой комитет. Идет психологическое отторжение, и жизненно важные вопросы для области специально мораторятся, чтобы создать работу для других комитетов. Ярчайший пример этого – внесение изменений в Закон об автомобильных дорогах Саратовской области и во многие другие законодательные акты.

– 9 марта на рабочей группе вашего комитета обсуждался проект закона о нормативах отчислений от вводимого жилья на развитие сетей АО «Саратов-энерго» для подключения вводимых домов. Чем вызвана необходимость принятия такого закона?

– У нас незавершенное строительство, по разным оценкам, приближается к 1 млн кв. метров. Основная причина незавершенки – на стадии строительства происходит постоянное изменение возможностей подключения к нагрузкам по теплу.

Дом уже достроился, и тут «Саратовэнерго» выкатывает шар – извините, техусловия устарели, нужна более широкая теплотрасса. А где на нее деньги брать? Как пример – один из моих домов на Пугачевской и дом Шамхалова (ген. директор ЗАО «Шелдом». – Ред.) напротив Кировской администрации. Все готово, сдать не можем.

Идея о том, что нужен комплексный план развития теплосетей и некий нормативный акт, который бы предусматривал отчисления на развитие этих сетей с вводимых метров жилья, гуляет с 2001 года. Но она тонет при наших административных барьерах – в комитете по строительству города, в правительстве области. Вроде бы их это не интересует.

Казалось бы, чего проще? Комитет по строительству посчитает по Саратову, Энгельсу и Балаково, а «Сарэнерго» подготовит цену вопроса. Реально по центру ввести под 450 тысяч метров и в этом квартале снять вопрос подключения домов. Автоматически решается вопрос по Солнечному, который сегодня переживает второе рождение. Там сооружается одновременно около 60 тысяч метров жилья, работают в две смены.

Но сможем ли мы провести такой закон – еще вопрос. В других регионах проблема решается цивилизованно путем обременения на вводимые квадратные метры. Причем строители согласны, в «Сарэнерго» согласны, жители – им все равно, было бы подключение. Мешают именно административные барьеры.

– В марте в Думе будет рассматриваться программа «Строительство жилья на 2004-2010 гг. и на период до 2015 г.». Ваше мнение о программе и насколько реально ее выполнение?

– Я активный разработчик этой программы. Она уже прошла рабочую группу комитета накануне 8 марта. Нового в ней нет ничего. За два года по программе мы обеспечили жильем молодые семьи, бюджетников, детей и сирот, работали по переселению из ветхого и аварийного фонда, у нас нормальные связи по работе по переселенческим программам с Севера. Ведь одна из причин незавершенки – отсутствие госзаказчика. Чтобы свести потоки воедино, и была составлена комплексная программа. Я настоял, чтобы туда включили еще многодетные семьи, жилье в найм для особых категорий граждан и ипотеку, которая пока широко не работает, хотя отдельные эксперименты имеются. До 2010 года никаких революций не будет – обеспечивается просто плановый прирост, и в 2010 году выходим на строительство около 1 млн кв. м. Для нас это не новость, мы уже проходили такие объемы в 1997 году. А вот после 2010 года начинаются чудеса. 2015 год мы заканчиваем, вводя 2,5 млн кв. м в год – почти по одному метру на жителя области. Это уже, конечно, на грани фола и фантастика, но мы согласились с предложениями министерств. Чем более амбициозны планы, тем больше будет желание развивать рыночный сектор в строительстве.

– Что больше всего мешает строительной индустрии области?

– Отсутствие законов на местном уровне. Мы сами загнали себя в полный тупик. В 2000 году мы отказались от территориальной экспертизы и решили на уровне правительства сделать его в виде филиала Госстроя, который, как известно, работает по федеральной нормативной базе. И получили условия, когда хижина дяди Тома в Алгае должна получить такой же пакет документов для экспертизы, как Эйфелева башня в Париже. Пошел самострой. Законодатель в законе о градостроительной деятельности указал, что порядок прохождения экспертизы определяется правительством. Правительство, чтобы не определять этот порядок, просто заключило с Госстроем договор, а крайним оказался весь комплекс. И такого маразма в нашем законодательстве мы нашли очень много.

От других областей мы отстали надолго. Кстати, Москва на днях приняла закон о капитальном ремонте на территории области, подобный тому, который прокатили на нашей прошлой Думе. А нам закон о статусе депутата превыше всего. Москва шагнула лет на 20 вперед – свидетельство того, что строительный комплекс можно и нужно развивать. И другие субъекты идут впереди нас, потому что там люди работают. Единственное, где мы опережаем – по обеспечению субсидиями.

– Какого закона области не хватает в первую очередь?

– Закона об экспертизе. По нему будет рабочая группа, но я не знаю, насколько он будет воспринят положительно. Я не уверен, что смогу сломать непонятное упрямство ряда депутатов, других слов не могу подобрать. А вынести закон на Думу при отрицательном заключении многих служб невозможно. Принцип работы Думы – чем меньше документов, тем меньше работы. Наше правовое управление ко мне хорошо относится, но им выгодно подчас написать отрицательное заключение. На нет и суда нет. Какой-то узаконенный саботаж. Есть пословица – была бы шея, хомут найдется. Но у нас 9/10 шею в песок прячут вместе с головой, хомут не на что надевать.

Мы создали в области уникальный инструмент власти, который работает сам для себя. И чем больше я влезаю в эту власть, тем больше в этом убеждаюсь. В Думе, если речь идет о деньгах и кто-то лоббирует какой-то вопрос, никто не скажет – молодец, думаешь об избирателях. Когда я свои программы вел, мне 30 человек в Думе понимающе говорили: ну ты же для себя это делаешь! Пардон, я даже не знаю, когда эти субсидии пойдут, я людям делаю, при чем тут «Облжилстрой»? Постановление о финансировании всех наших целевых программ по адресным субсидиям предоставляет право их участникам приобретать жилье у любых продавцов. Никого не убедишь в этом.

Сегодняшняя властная политическая элита считает, что благих намерений не существует. Бизнес-элита уже сменила свое мнение о людях и стала во власть двигать своих представителей, чтобы пытаться противостоять. Мы задавлены такой властью, где любое благое начинание воспринимается в штыки. Бизнес-элита должна доминировать. Я со своими возможностями иногда упираюсь в стену. Депутаты – руководители предприятий, реально связанные с нуждами людей, понимают ситуацию в области. Лучшим примером является активный Соловьев в Балаково.

– Как решился нашумевший вопрос о том, что Писной против инвалидов?

– Правительство внесло поправку в градостроительный закон, где согласование проектной документации в части защиты прав инвалидов должня осуществлять Минтруда и все общественные организации. Есть заключение от ГПУ Думы, от комитета по строительству, что это глупая инициатива и ее надо отклонять. Но если внесли от губернатора, наши депутаты думают – как же это можно отклонять? Я говорю: ребята, вы вдумайтесь! Я – за инвалидов, но мы опять пытаемся сыграть на популизме. Вы мне, строителю, поверьте. Нужен пандус на первом этаже, и вход в подъезд должен быть через него и без дополнительных ступеней. Это обеспечивается тем, что лестница должна развернуться не поперек дома, а вдоль. В типовых домах мы не можем этого сделать. С одной стороны, нам нужно социальное жилье, которое строится по типовым проектам, с другой стороны, мы зарубим это социальное жилье, потому что оно не будет соответствовать закону об инвалидах. Если мы внесем эту поправку в закон, завтра все строители и инвесторы пойдут в Минтруда согласовывать проект. Минтруда должен либо взять взятку, чтобы закрыть глаза, либо не согласовывать. И где мы завтра возьмем социальное жилье? Надо ведь как-то думать о последствиях, когда голосуете. Это номинальное принятие остановит все социальное строительство.

Все-таки поправку приняли к рассмотрению, потому что неудобно перед губернатором и перед инвалидами, а я якобы лоббирую интересы строительного комплекса. Маразм! И не убедишь их в обратном.

– По доступности жилья мы находимся почти в самом низу рейтинга среди субъектов ПФО.

– Да, где-то рядом с Калмыкией. Этот показатель один из самых низких в России. Первая причина – дорогая себестоимость, вторая – теневой сектор выдачи зарплаты доминирует среди предприятий, перешедших на вмененный налог. Поэтому истинного нашего дохода мы не знаем. С себестоимостью так – есть строительная себестоимость и стоимость объекта в целом. Средняя – 8 тысяч за метр, у панельных домов – поменьше. Все, что лепят сверху – проектные работы, технадзор, обременение земельных участков, – позволяет говорить, что у нас себестоимость метра жилья почти 9 тысяч. Она не может снизиться даже теоретически.

– На какой стадии сейчас находится разработка плана застройки Саратова? Он вообще есть?

– У нас не все правильно понимают, что такое генплан города. Что будет в данном конкретном месте через 15 лет – такого документа нет, его физически нельзя сделать, потому что меняются нормы и взгляды. Мы пошли другим путем. У нас есть утвержденная гордумой программа реконструкции центрального планировочного района (ЦПР) города Саратова – от вокзала до Волги, от СХИ и до территории Улешей. Он разбит на пять зон, и каждая имеет свое назначение. До 3-й Дачной тоже есть информация, правда, отрывочная, так же как и по уплотнению спальных районов. Мы сейчас рекомендуем при отводе земельных участков сразу отводить больше и принимать в генплан. Фирме «Волга-21 век» отвели 4 района, она хочет инвестировать в такой генплан.

Кроме того, хотим поставить точки над i. В плане работы комитета – закон Саратовской области о зонировании. Это рамочный документ, что в таком-то месте должно быть такое-то жилье, рекомендуемая плотность населения, а вот здесь, например, должны быть только магазины. Сейчас мы наверстываем сроки, хотя 10 лет безвозвратно потеряли.

– Можно ли назвать строительные фирмы, которым лучше не доверять свои деньги?

– У всех свои плюсы и минусы. Я сам первый срываю сроки вводов, но ни один объект не замораживаю. Надо ориентироваться на родословную фирмы, хотя у строителя Поимцева с этим все было нормально. Второй показатель – время работы в строительстве. Третий – сколько пьет директор и как живет коллектив. Если у конторы стоят «Мерседесы», то никакая стоимость жилья не покроет эти затраты. Предприятие должно иметь технологический поток, он может затормаживаться, давать легкий сбой, чихать, но при больших объемах не может остановиться. Как у Шамхалова, например, или у нас. Четвертый показатель – наличие подключения сетей к объекту – тепла, воды, газа и т.д. Но в целом на сегодняшний день исчезают фирмы-однодневки. Если люди возникли из ниоткуда, а таких примеров по Саратову достаточно, то надо быть поосторожней.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 10 (72), от 12-18 марта 2004 г.