История покаяния персонажа, возвращения его в лоно праведной жизни с последующим воцерковлением и духовными подвигами, персонажа, некогда погрязшего во грехе и пороках – один из самых распространенных национальных сюжетов. Он лежит в основе таких разных жанров, как классический русский романс и блатная песня. Он может свидетельствовать как о нравственной силе народа, так и предсказуемости маршрута путешествий русской души. О нетрезвом расчете (придерживаемый до последнего шанс к спасению) и рутинности бытия, как в знаменитом стихотворении Александра Блока: «Грешить бесстыдно, беспробудно...»

Когда как внезапно проснувшийся энтузиазм власти по поводу обнаружения в подведомственных координатах Церкви, а пуще того – обретения нового церковного иерарха, может свидетельствовать только об одном – зияющей духовной нищете и политической деградации этой власти. Тому в истории, как говорил поэт, мы тьму примеров слышим: даже создатель могучей социалистической империи Иосиф Сталин взял под свой патронат почти полностью изничтоженную Православную Церковь, когда государству грозила смертельная опасность от внешнего врага.

По этому поводу идеологические чиновники КПРФ, национал-патриоты и даже фундаменталисты из самой РПЦ давно объявили Сталина чуть ли не святым, во всяком случае – возродителем Русского государства и традиционной духовности, согласно триаде графа Уварова: «Православие, Самодержавие, Народность». Забывая, что в активе Сталина довоенного – разрушение Храма Христа Спасителя и множества других храмов, массовые репрессии священнослужителей, самая разнузданная антирелигиозная пропаганда...

Но это к слову. Посвящение архимандрита Лонгина (Корчагина) в сан епископа Саратовского и Вольского, его прибытие по месту служения наша власть показательно обставила собой и большой пышностью. На хиротонии в Москве присутствовали губернатор области Дмитрий Аяцков, Главный федеральный инспектор Ринат Халиков и мэр Саратова Юрий Аксененко. Множество начальников поменьше. Они же встречали владыку по прибытии его в Саратов. И по окончании таинства хиротонии, и в ходе встречи архимандрита Лонгина звучали речи и приветствия (их мы еще коснемся), а дальше пошло еще интересней. Обе правительственные (и светские, естественно) газеты опубликовали послание нового владыки к духовной пастве. Та, что просто правительственная, но для особых поручений – полностью (да и репортажи с хиротонии и прибытия впечатляли в этой газете объемом и скрупулезностью деталей, вплоть до метеорологических), а та, что тоже правительственная, но с человеческим лицом – во фрагментах. Подобное начинание можно только приветствовать, заметив, впрочем, что прежнего владыку, покойного архиепископа Александра (Тимофеева) публикациями особо не баловали. Ну да, может, у нас новое газетное направление такое. Тем более что один из главных губернских идеологов, преудобный Борис Шинчук, тоже активно проявляет себя на ниве религиозной публицистики, и многие читатели, надо думать, в этой ситуации предпочтут первоисточник...

Далее произошло и вовсе неслыханное – губернатор пригласил Его Преосвященство принять участие в ПДС при правительстве области, и владыка приглашение принял. Снова отмечался нешуточный энтузиазм, чиновники выстроились в очередь за благословением, с усилием пытаясь вспомнить или запомнить на примере впереди-стоящих, как это происходит. Картина поражала новизной и какой-то кинематографичностью с голливудским оттенком, но новизна эта кажущаяся, приходят на память как минимум два великих автора. Николай Лесков в своих «Очерках архиерейской жизни» впервые в России открыл в церковных иерархах, наряду с духовным, человеческое, показав их не только в служении, но и в покоях, не только в монашеском подвижничестве, но и контактах со светским начальством. Кто-то от скуки собирает огромные библиотеки, кто-то помогает дальним родственникам (большинство иерархов приняли монашество в достаточно молодом возрасте и своей семьи не имеют), кто-то проводит время в политиканстве и отношениях со светскими губернскими властями, причем отношения строятся от взаимного расположения до взаимных же интриг и открытых конфликтов, цикл пройден – и по новой... Но в наших координатах, конечно, уместней Гоголь, который в «Выбранных местах из переписки с друзьями» дает помещику (и шире – любому представителю светской власти) рекомендацию привлекать священника к хозяйственным делам, вместе обедать, общаться с крестьянами и пр.

О Его Преосвященстве говорят как об энергичном руководителе, мыслящем вполне современно, реформаторе и пользователе Интернета. Да и заклинания по поводу все более активного вмешательства РПЦ в жизнь общества мне кажутся справедливыми лишь отчасти. Экспансия – обязательная составляющая любой духовной практики. Другая конфессия, окажись в России в положении Православия, вела бы себя куда агрессивней. РПЦ неоднородна – есть фундаменталисты, есть умеренные, есть церковные либералы...

Речь о наших властях, которые через пятнадцать лет все-таки услышали перестроечных публицистов и нашли дорогу к храму. Однако получается это у них своеобразно, а уж при по-следовательном рассмотрении этапов большого пути выглядит и вовсе клинически. Дмитрию Аяцкову, когда он стал молодым губернатором-реформатором, было не до вышних сфер – «в голове бродили разные мысли» (Зощенко), и их хватало, затем имели место благожелательное отношение к мусульманам и натянутые – с прежним владыкой Александром, идея строительства Храма всех религий на Соколовой горе, внезапный поворот на сто восемьдесят градусов и идея восстановления Храма св. Александра Невского на месте стадиона «Динамо», заявления о помощи Епархии из бюджета и отказ от идеи восстановления Храма со смертью прежнего владыки, авансы неоязычникам – последователям шарлатанки Анастасии... У мэра Юрия Аксененко свои проблемы – повышенное внимание к нетрадиционным духовным практикам и экстрасенсорике плохо сочетается с классическим Православием; думаю, новый владыка об этом вскоре скажет...

Дмитрий Федорович присоединился к архимандриту Лонгину в ходе плановой поездки главы епархии в Вольск, и показал архиерею Балтай с прославленными тамошними храмами – понятно, кем построенными и недостроенными. А буквально перед поездкой, на собственной пресс-конференции, губернатор признался, что в свое время считал так: чем больше он построит храмов – тем ближе окажется к Богу. После общения с отцом Лонгином Аяцков мнение переменил: храмы, дескать, надо возводить в душе… Словом, парадоксов, даже в таких тонких моментах, губернатор по-прежнему не избегает.

Похоже, наши власти свой очередной роман с Православием решили начать с чистого листа: в речах и приветствиях по поводу прибытия архимандрита Лонгина о прежних духовных пастырях губернии не было сказано ни слова. Только новый владыка воздал должное духовным заслугам своих предшественников... Если наши властные мужи собираются повторять в собственном лице классический национальный сюжет о вступлении великих грешников на праведный путь – к чему шум и PR? Все будет потом – в классических романах, блатных песнях, а то и – подымай выше – житиях святых... Дело это глубоко частное, интимное.

Еще наивней было бы предполагать, будто все эти игры вокруг нового владыки – предвыборный ход. Власть неплохо осведомлена о том, что по-настоящему воцерковленного населения в области – не более пяти-семи процентов, да и электоральные перспективы этой категории – сомнительны. Скорее, здесь все проще – запахло жареным и необходимо найти поддержку на самом верху, повыше Кремля. Так школьник, которому грозит годовая двойка, бросается к учителю и, не в силах поразить его знаниями, обещает побелить потолок в кабинете, нарисовать плакаты и помочь, с привлечением родительских связей, в приобретении дефицита... Лишь бы перевели в следующий класс. О спасении души речи, как всегда, не идет. Это потом.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 33 (48), 12-18 сентября 2003 г.