Такой юмор присутствует в каждой организации. То есть скажет кто-то при посетителе «Восемь литров и два кефира!», и все, кроме постороннего, выпадают в осадок. У коллег с этой странной фразой связано что-то смешное, а посетитель не в курсе, поэтому вправе мысленно покрутить пальцем у виска.

В средствах массовой информации своя тусовка и свой юмор, основанный на том, что все в теме. И когда со дня на день должно произойти что-то важное, чувство юмора, инстинкт самосохранения и здоровый журналистский цинизм, переплетаясь, создают совершенно особую форму общения.

– Слышал? Вроде все-таки Аяцков.

– Да ты что?!

– Серьезно.

– И что теперь делать?

– Как что? Бежать.

– Да не, подожди. Его депутаты облдумы прокатят.

– Ага, на Канары. За свой счет. Все, шутки кончились, завтра за тобой придут.

– А чего это – за мной? Я ничего такого не писал.

– Как это? А про танк? А про аэропорт на острове? А про Монику Левински?

– Так про это все писали!

– А ты на всех не кивай. Ты за себя отвечай!

– Да я...

– В глаза смотреть! Руки за голову!

– Да иди ты!

* * *

– Дима не злопамятный.

– Да ладно. Кто это тебе сказал?

– Я так думаю.

– Угу, в камере будешь думать.

– В которой Эдичка сидел?

– Может, и там. Почитаешь, что он там на стенах писал.

– Ясно что – «Чому я не сокол? Чому не летаю?», «Гей – это звучит гордо!», «Век свободы не видать»...

* * *

– Чё-то мне так стал нравиться Аяцков! Такое удовольствие получаю, когда вижу его по телевизору!

– Пил вчера?

– Нет! Вот выдвинул президент его кандидатуру, и словно глаза открылись. Ведь какой башковитый мужик! Все у него получается! И урожай собирает, и химическое оружие уничтожает, и Ельцина знает, и на верблюде ездить умеет, и не ворует, наверное.

– Тебе бы в «Саратовских вестях» работать.

– Редактором?

– Вахтером.

* * *

– Слушай, мы-то ладно, а Мальцеву теперь каково?

– А что такое?

– Ну, как же – он же две своих машины продал, а деньги пустил на борьбу с Аяцковым, думая, что тому недолго осталось. А теперь еще пять лет митинговать – кто ж это выдержит? А еще банкет обещал по случаю назначения не Аяцкова.

– Так ты за банкет переживаешь?

– Нет, я за справедливость.

* * *

– К тебе уже приходили с обыском?

– Нет. А что – должны прийти?

– Ну, наверное. Ты на всякий случай держи свой системный блок открытым.

– Это зачем?

– Чтоб успеть проглотить жесткий диск, балда!

* * *

– У меня идея родилась. Нужно уже сейчас начинать печатать серию статей, в которых будем настраивать Аяцкова на рабочий лад. Писать, что он умный политик, который ратует за свободу слова и никогда не позволит себе судиться с журналистами, и уж тем более – пытаться воздействовать на них иным способом. Что это сильная личность, обладающая настоящей харизмой, не то что эти слюнтяи, которые видят в каждом представителе СМИ личного врага.

– Да-да, а еще про тех, кто раскачивает лодку. И кругом его цитаты вставлять.

– Ага, а его самого называть другом нашей газеты.

– Ну, это само собой. Только не вашей, а нашей.

– А может так – лучшим другом всех журналистов?

– Годится!

* * *

– А я вот как думаю – надо с покаянием выступить. Опубликовать открытое письмо в одной из газет, в котором признать ошибки и заклеймить позором тех, кто позволяет себе критиковать губернатора, обвинить их в информационном терроризме. А текст – примерно такого содержания: мол, заблуждались, Дмитрий Федорович, не до конца понимали всех ваших реформ и важности возложенной на вас миссии...

– Нет, так не пойдет. Резче надо! Чего сопли жевать?! Руки прочь от семейного детского дома гражданской супруги губернатора! Свободу Эдуарду Абросимову! Верните незаслуженно обиженного Юрия Моисеева! Пустите Аяцкова в космос! Спасибо Дмитрию Федоровичу за нашу среду обитания!

* * *

– Ты знаешь – вроде все-таки Володин.

– Ха! А ты уже покаяние написал! Вот теперь и посмотрим, кто, понимаешь, честно работал, а кто пытался – и нашим, и вашим.

– А ты знаешь, что я написал в этом покаянии? Да я там от Аяцкова камня на камне не оставил! Так врезал! Все припомнил!

– Я пошутил – Аяцков остается.

– Вот я и говорю. Описал всю жизнь этого святого человека, с самого детства, когда он рос смышленым мальчуганом, который сам гладил себе брюки и был очень опрятен.

– Не, не Аяцков.

– Ну, и что в итоге из него выросло. Рассказал про митинги, на которых народ его костерил...

– Аяцков.

– И как несправедливы все эти жалкие людишки по отношению к нашему великому современнику, верному последователю Петра Аркадьевича...

– Не Аяцков.

– В деле проведения земельной реформы, которая приведет к окончательному обнищанию населения и...

– Аяцков.

– Слушай, давай лучше во что-нибудь другое сыграем.

– В города?

– В села, блин!

– Хорошо. Столыпино.

– Отстань!

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 7 (119), 25 февраля – 3 марта 2005 г.