Слово найдено. Война.

Войной неофициально называли и афганскую кампанию, и чеченскую. Но впервые с 1941 года это слово прозвучало из уст главы государства. Раньше всё были локальные конфликты, зачистки, антитеррористические операции.

И для нас для всех ни судьба «цинковых мальчиков» в Афгане, ни многолетнее чеченское кровопролитие все же не становились общей, обступающей каждый дом бедою под именем война.

Череда бесконечных бед и трагедий, начиная с еще советских Спитака, Карабаха и «Нахимова» до «Курска», якутских наводнений, «Трансвааля», не рисовала образ войны. То были или слепые силы природы, или чья-то расхлябанность. Даже ужаснувший всех газовый спектакль «Норд-Оста» и предшествовавшие ему захват больницы в Буденновске, взрывы в Москве и Волгодонске не оформились еще в нашем сознании в единый, цельный образ ВОЙНЫ.

Вероятно, требовалось достижение рубежа критической массы. Им стал Беслан.

Казалось бы, мы разучились удивляться, скорбеть, сопереживать – столько крови и трупов принесло нам начало нового века. И все же страна вздрогнула, словно один человек, и, кажется, оцепенела.

Обращение Президента 4 сентября не походило на прежние выступления его и его предшественников. Ведь всегда их обращения к стране были отмечены той или иной степенью уклончивости: с одной стороны, с другой стороны, да, но...

Мы привыкли к этой уклончивости, к тому, что к нам обращаются словно к неразумным детям, и отвечали тем, что слушали верховные слова в пол-уха. Мы привыкли к тому, что информация о жертвах и причинах трагедий всегда или полуправда, или ложь. Мы привыкли уличать официоз во лжи. Мы сроднились с взаимной враждебностью всех со всеми. Мы сделались не нацией, не сообществом даже, а недружелюбными соседями. И – прав Президент, слабели все больше.

Конечно, и сейчас возникает много вопросов, на которые не слышно ответа, чересчур настойчиво, если не сказать назойливо, звучит утверждение, что дневной захват школы не планировался и т.д. Но не так ли точно ведут себя и представители, и руководство спецслужб Запада, взять хотя бы последний скандал в Англии и США по поводу материалов по обоснованию вторжения в Ирак? Видать, такова природа этого ведомства – побольше напустить туману. И – в конце концов – что важнее: полная правда о случившейся трагедии или ее предотвращение? Это не значит, что пресса должна ослабить свой жесткий контроль за действиями власти и спецслужб. Только не надо двойных стандартов. Как случается в иных публикациях, когда за Западом признается право ответить террором на террор, когда же речь заходит о России, первым делом упор делается на защиту прав народа Чечни.

* * *

Если спуститься с государственных высот к ежедневному быту, разве не поразительно, что в своем городе, сквере, на пляже молодой человек что есть мочи разбивает порожнюю бутылку, подросток в лифте жжет и корежит панель управления, взрослый гражданин мочится в подъезде. Я слышу фарисейские разглагольствования местных политиков о гражданском обществе, о согласии, а вижу в реальности взаимную прямо-таки классовую ненависть всех ко всем: продавца к покупателям и ответно, учителей к ученикам и ответно, милиционера к «гражданам» и ответно, и т.д. и т.д.

Но разве в так называемом цивилизованном мире, и прежде всего в Америке, не обманывают, не грабят и не убивают друга друга? Разве нет там коррупции и насилия, лжи и враждебности? Разве какой-нибудь нью-йоркский район не посоперничает с нашими по части мусора, грязи или тех же изуродованных подъездов?

Отчего же тогда сохраняются общие ценности, принимаемые всеми, за исключением полных маргиналов? (Которые, к слову, и загаживают свою среду обитания, тогда как у нас этим занимается рядовой обыватель, чиновник, предприниматель, учитель – все.) Отчего обществу, пережившему гражданскую войну и великую депрессию, золотую лихорадку и разгул бандитизма, удалось создать НАЦИЮ из людей разной крови? Оттого, что есть понятие, под которым подпишется каждый из граждан этой страны: американец. Не негр, католик, еврей, ирландец, протестант, а американец. А нации без ОТЕЧЕСТВА не бывает.

Люди страны, где изначально царили законы выживаемости и расчета, осознали, что при всем уважении к правам личности, даже культе этих прав, только вместе, сообща можно почувствовать себя в безопасности, в силе и в праве. В единстве сознания принадлежности своей стране, собственных перед нею обязанностей и прав, то есть ЗАКОНА.

* * *

События в Беслане мгновенно уменьшили, как в перевернутом бинокле, вчерашние заботы и волнения. Боже мой, да не все ли равно, в конце концов, кто будет губернатором или мэром, если завтра, сегодня, сейчас, сию минуту некая внезапная безжалостная слепая сила может взорвать, уничтожить, сжечь наших детей и внуков?!

Какие там выборы, партии, процессы, когда под вопросом само наше существование? Разве не так? Простая арифметика. На 33 тысячи населения Беслана по официальной (на 7 сентября) статистике 335 погибших. Каждый сотый. По такой арифметике, не дай Бог, в Саратове – 8 тысяч, в Москве – 90 тысяч, в России... да, да, полтора миллиона!

Впрочем, счет на миллионы не так уж нов для нашего отечества. И тогда вновь раздаются извечные русские вопросы: кто виноват? и что делать?

А так ли уж они неотделимы друг от друга, эти проклятые вопросы? Да, виновные найдутся. Вновь сшибаются в непримиримой схватке либералы и патриоты. Но, если не опомнимся, НИЧЕГО не изменится. Может быть, упертым либералам стоит напомнить строку поэта: «И пора понять беззлобно, что свою, пусть злую мать, все же как-то неудобно вечно в обществе ругать!» А оголтелым патриотам осознать наконец, что главные наши беды – не вовне, а внутри НАС САМИХ.

* * *

Войну с терроризмом надо начинать с наведения порядка в собственном доме. Не «нового порядка» а ля Сталин или Гитлер. Не ужесточения цензуры и предоставления карт-бланш спецслужбам и карательным органам. Не бесплодного сожаления – то не так и это. С простой мысли: МЫ – ОДИН НАРОД. ОДНА НАЦИЯ. У НАС ОДНО ОТЕЧЕСТВО.

Слово «нация» мы употребляем с опаской, подозревая, что нация – синоним национальности, и нельзя им объединить всех нас, русских и татар, чукчей и евреев, мордву и калмыков. Америке можно, а нам нельзя. Но – по совести, два века Российской империи и 70 лет СССР разве не сплавляли в бесчисленных ОБЩИХ испытаниях «всяк сущий в ней язык»?

И пускай, как говаривал председатель Мао, расцветают тысячи цветов, строятся национальные деревни, празднуются хануки и сабантуи, все это – лишь разные черты лиц, но не более, у членов одной семьи.

* * *

С кем воюем?

Оглянувшись в недалекое прошлое, надо подивиться тому, как мы избежали гражданской войны, несмотря на фантастические зигзаги политики, рухнувшую экономику, фокусы приватизации и прочая. И с оптимизмом понять, что наш как будто изверившийся, бедный, пьющий народ обладает колоссальным запасом здравого смысла.

А другая война бывает лишь Отечественной. В первую мы одолели Наполеона. Во вторую – Гитлера. Неужто с Басаевым не справимся? Конечно, он не один, за ним Бин Ладен – парень серьезный. И здесь главным становится союз с тем самым, «цивилизованным миром». Повороты нашей внешней политики в этом отношении говорят не столько о расчетах и просчетах Кремля, сколько о присущей НАМ (без национальностей!) причудливой смеси ксенофобии с тягой к «заграничному». Ведь в конце концов президенты и министры иностранных дел – тоже наши, а не заморские. И мне кажутся несправедливыми и беспочвенными наскоки на ту часть обращения Президента к народу, где, употребляя местоимение «мы», он говорит о слабости, беспечности, неподготовленности и т.д. Якобы под «мы» он подразумевает только власть, и после таких заявлений ему следует оставить свой пост. Я услышал в этом «мы» ту же если не уверенность, то надежду на единение НАЦИИ. В данном случае перед лицом страшной, небывалой опасности.

А здесь, хочешь не хочешь, но возникает исторический патриотизм. Тяжелый на подъем, ленивый и похмельный россиянин всегда преображался в годины нашествий и смуты.

Но лучше все же не рассчитывать на удаль и авось прежних времен, а приняться за наведение порядка времен новых.

Здесь мы власти полные союзники.

Но не всякому, кто во власть пролез, думая о своем кармане. Свое дело утверждения новых времен, времен энергии дел и чистоты помыслов, доверия в делах и непримиримости к коррупции, воровству, лихоимству, грязи, клевете продолжать будем. И на невольный вопрос – не все ли равно, кто и как служит обществу, ответ по-прежнему очевиден. Но сегодня надо чуть остановиться, не для того, чтобы прервать поступательный ход нашего общего дела, а чтобы задуматься перед лицом великой трагедии, постигшей НАС.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 35 (97), 10-16 сентября 2004 г.