Не всякому, даже выдающемуся, шахматисту удается стать явлением культуры. Однако о гроссмейстере Григории Яковлевиче Левенфише, со дня рождения которого недавно исполнилось сто пятнадцать лет, следует сказать именно это. Недоброжелатели его люто уважали, остальные – почитали и любили. Спросите Давида Бронштейна, Киру Зворыкину или Виктора Корчного...

А ведь большинство шахматистов не очень-то знали даже, как его «первоначальное» имя. Родители назвали сына Генрихом; Григорием он стал незадолго перед тем, как жениться – по причине перехода из вроде бы иудаизма во вроде бы лютеранство. При ласковом царе-батюшке конфессиональная принадлежность играла существенную роль: не меньшую, чем потом – наличие партбилета. У вольнодумного шахматиста (он же инженер-химик) то и другое вызывало иронию, но ветряных мельниц он старался не ломать.

В молодости будущий гроссмейстер уже считался талантом, хотя своему приятелю Александру Алехину все же уступал. Иногда побеждал его, но не часто.

После Первой мировой войны и других известных событий в двадцатые годы шахматы стали очень популярны – как никогда раньше. И сейчас трудно представить себе матч на ста досках, когда одной из сторон выступает сборная московских извозчиков, а официальное лицо серьезно произносит: «Они еще ругаются матом, но уже играют в шахматы»!..

Именно в это время Г.Левенфиш и его коллеги (Петр Романовский, Илья Рабинович, Александр Ильин-Женевский...) словом и делом создавали отечественную «шахматную школу нового типа» – выступали в турнирах, тренировали, писали книги. «Россия стала классической страной шахмат» – писал гроссмейстер Савелий Тартаковер, и, как ни странно для оптимистического высказывания, за прошедшие с той поры восемьдесят лет принципиальных изменений не произошло.

Уже в тридцатые пришло следующее, невероятно талантливое поколение во главе с Михаилом Ботвинником и Николаем Рюминым – и мастеров с дореволюционным стажем начали отодвигать на вторые роли. Большинство – но не всех. Левенфиш удержался наверху, выиграл два первенства страны (1934 и 1937 годов) – после чего его вызвал на матч Ботвинник. «Молодой» в случае победы становился чемпионом, «старик» – гроссмейстером.

В тот момент в СССР один гроссмейстер (как раз Ботвинник) и был, а международного звания формально не существовало – как нет, скажем, официальных требований к титулу «мэтр». Известен такой случай. На московском турнире 1935 года великий кубинец Хосе-Рауль Капабланка приветствовал Левенфиша словами: «Здравствуйте, дорогой гроссмейстер!», а его попытались поправить – мол, извините, Левенфиш, э-э... еще не гроссмейстер. И чемпион спокойно бросил: «Я лучше знаю, кто гроссмейстер, а кто нет».

Думали, что в матче победит Ботвинник (у него уже были большие успехи и фантастически высокая репутация). Однако выяснилось, что на тот момент и класс, и подготовка равны: дело закончилось ничьей, каждый выиграл по пять партий. О «товарищеском» характере состязания не шло и речи (участники не раз обменивались колкостями в печати, да и вообще были очень разными людьми) – и нетрудно понять, в какую силу играл Левенфиш... если припомнить, что с таким шахматным колоссом, как Исаак Болеславский у Ботвинника счет турнирных партий был примерно в те же годы не много, не мало – 7:0!

Правда, на турнир голландской радиокомпании АВРО 1938 года, где практически разбирались, кому играть за звание чемпиона мира, послали все-таки М.Ботвинника. Решение было по-спортивному разумным, но на надеждах Левенфиша побороться за высший титул оно практически ставило крест: все-таки он был старше не только Ботвинника (ладно!), но и Алехина... Григорий Яковлевич решил закончить погоню за синей птицей (тем более что все годы он действительно был инженером, а в спорте умудрялся оставаться любителем... не путать с дилетантами). Впрочем, началась война, и Левенфишу на несколько лет вообще стало не до шахмат.

Отработав «в спокойном тылу» (как-то раз он едва не замерз насмерть на тормозной площадке вагона – ехал из Москвы в Куйбышев налаживать производство спичек и мыла!), во второй половине сороковых гроссмейстер вернулся к практике... и к шестидесяти годам почти восстановил форму. Окончательно расстаться с выступлениями за сборную страны его подтолкнула типичная ситуация. Когда команда СССР приехала в Лондон играть с англичанами, на вокзале Левенфиш встретил старого знакомого, жившего некогда в Одессе мастера Листа. Увидел – и дружески поздоровался; а тот оказался – о ужас – эмигрантом первой волны... Тут же доложили; криминалом не сочли (повезло!), однако в сборную приглашать перестали.

Пожилой шахматист стал играть реже (хотя при случае мог победить кого угодно)... к тем большей пользе для литературных занятий. Volens-nolens освободилось время для аналитической работы, в которой он был весьма силен – и вскоре монография Левенфиша (в соавторстве с Василием Смысловым) «Теория ладейных окончаний» получила мировое признание. Ею и сейчас пользуются – книга не устарела!

Последние десятилетия жизни Левенфиш провел в Москве, куда переехал из Ленинграда. По этому случаю в мемуарах слегка недоумевал шахматный организатор, мастер Лев Абрамов – вскользь упоминая об обстоятельствах личной жизни. Не стану подробно пересказывать семейных преданий о том, в какой момент снималось с пальца и вновь надевалось обручальное кольцо, но Григорий Яковлевич всегда признавал (в остроумной литературной форме), что да, личная жизнь у него была.

В конце концов, он не был католический священник; а тот же Капабланка или, например, Михаил Таль могли дать Левенфишу и фору. Чему даже товарищ Сталин советовал только завидовать, если верить рассказу о его реакции на донос по поводу маршала К.Рокоссовского...

Вот партия, в которой Г.Левенфишу удалось быстро и изящно переиграть бакинского гроссмейстера, который и сам был большой «позиционер».

Славянская защита

В.Макагонов – Г.Левенфиш

Х чемпионат СССР, Ленинград, 1934

1. d4 d5 2. c4 c6 3. Кf3 Кf6 4. e3 e6 5. Сd3 Кbd7 6. Кbd2 Сe7 В ответ на беспечное 6. ...Сd6 белые получали перевес путем 7. е4!

7. e4 dxe4 8. Кxe4 c5 (теория тогда рекомендовала только 8. ...0-0) 9. dxc5 Точнее было 9. Кхс5.

9. ...Кxe4! 10. Сxe4 Кxc5 11. Фxd8+ Или 11. Сс2 Фхd1+ 12. Схd1 Кd3+ с отличной игрой.

11. ...Сxd8 12. Сc2 Сf6 13. Лb1 Сd7 Чтобы на 14. b4 ответить 14. ...Са4! 15. bхс5? Схс2 16. Лхb7 0-0-0 с занятным выигрышем или 15. Сха4 Кха4 16. 0-0 Кb6.

14. Сg5 Сc6 15. Сxf6 gxf6 16. Кh4 O-O-O (угрожая Лd4)

17. Лd1 Лxd1+ 18. Kрxd1 Лd8+ 19. Kрe2 Лd4 20. Кf3! Лg4! Взятие безобидной слоновой пешки гораздо хуже: 20. ...Лхс4?! 21. Схh7! f5 22. h4, и проходная «h» становится опасной. Теперь же на 21. Схh7? последует 21. ...f5 и 22. ...Лg7.

21. Лg1 Сe4 22. h3 Лf4 23. Kрe3? Конечно, просмотр, но без пешки белые оставались так и так.

23. ...Лxf3+! Белые сдались.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 24 (86), 25 июня – 1 июля 2004 г.